Хор ЛЭТИ. История. 2004 год, 20 октября. Гастроли в Ижевске.

Репортаж о конкурсном выступлении хора ЛЭТИ на 3-ем Всероссийском фестивале университетских хоров в Ижевске(20.10.2004).

Приехали, разместились - все нормально. Распелись, размялись, подготовились. Пора выступать. Наш ринг - сцена Народного театра республики Удмуртия, 20.10.2004 г. Судить будут строго. Но мы готовы ко всему.

Вот выходит женская часть команды. Какие красавицы собрались - это явно удар по мужской части жюри. Но с мужчинами-то просто, сложнее - с фрау Лицовой. Тут нужен массированный напор мужских партий. Вот и они выходят - многие бородатые, в полной силе, у некоторых седина легла у виска, - это хорошая заявка на победу.

Арбитр объявляет начало выступления, наш дирижер становится в боевую стойку, дабы вовремя координировать действия игроков. Успеет ли? Пошел первый раунд. Всего их восемь - и надо суметь поразить этот зал и превзойти противника. Задача не из легких.

Первой исполняется "Кирия" Хаслера. Что ж, спето неплохо, связки разогрелись, пора переходить к мощным басовым залпам. "Помышляю день страшный" Архангельского - из таких. Басы начинают атаку пианиссимо (не слишком ли тихо?), она развивается успешно, подходим к форте, включается женская партия ..... зрители радуются, но расслабляться рано. Нет, все идет нормально, тенора элегантно атакуют с флангов, сопрано пока что в кондиции, басы набрали рабочую скорость, и, кажется, не тормозят. Так, спели "Како отвещаю…." - отлично, еще немного …… так, раунд явно закончился в пользу хора.

Третий раунд. В левом углу - хор и "Тебе, необоримую стену" Чеснокова. Проходит в спокойной, доброжелательной атмосфере. Так, поем "Град твой, огради"... Ай-ай-ай, травма теноров - они кричат. Срочно врача ... ладно, достаточно самолечения. Закончили неплохо, зал пока что наш. Жюри - притаилось за настольными лампами, нет контакта.

Что ж, вот он, четвертый раунд. Петр Ильич Чайковский, "На сон грядущий". Отличное вступление, острый выпад с "Пора, пора" - блин, как орут тенора!!!! Но ничего - пока что тянем. А потом - слезы наворачиваются на глазах, звук плывет, вся атака разваливается. Страх и ненависть в Ижевске, неужели все партии принимали наркотики? Нет, Анастасия Морозова не принимала, - она смогла из последних своих вокальных сил поднять хор с колен и помочь довести раунд до конца. Ах, как трудно приходится дирижеру, как тяжело залу. Всем тяжело. Чайковский в нокауте. Радуются только музыканты - авангардисты (если такие есть сейчас в зале). Ну, хоть какое-то утешение.

Пятый раунд - Парцхаладзе, "Джвари". Неплохо начали (точнее, начал - солист В. Масленников, остальные затерялись), неплохо закончили. Если бы не четвертый раунд - нам бы простили уход вниз на полтона (тон?). Тяжело было нижним басам - но когда им было легко?

Шестой раунд - украинская народная песня "Ой, дуб, дуба". Это ход конем. Танцювали, дриботили…. Чего мы только не делали. Еще одна попытка завоевать зал. Зал завоеван, но жюри ... ничего не ясно. Оно, видимо, не простит нам четвертого раунда. Эх, побольше бы разудалых народных песен писал П.И. Чайковский - лучше бы спалось ему сейчас.

Седьмой раунд - "Уж как пал туман" в обработке Шварца. Солист - Владимир Масленников. Это заслуженный форвард ассоциации хоров России, он смог в очередной раз завоевать диплом "Лучшему солисту", зал окончательно побежден, но жюри ... они не смогут полюбить нашу интерпретацию Чайковского, - разве что подключить Газпром? Хоровой коллектив футбольного клуба "Зенит" - звучит немного неестественно.

Ладно. Восьмой раунд. Ничего он уже не решает, по сути, но надо сыграть достойно. Сыграли. Достойно выступил солист Александр Фомин. Хор достойно спел. Последний аккорд как-то вот не очень был, но в целом - матч сыгран, команда достойно ушла с поля, зал наш, жюри …… жюри любит П.И. Чайковского.

Остальные команды также выступали более-менее достойно. Кто-то - более, кто-то - менее. Можно было нам спеть и лучше, но …. Надо больше работать, плотнее спеваться, дружить партиями, слушая при этом друг друга. Хористам - слышать, что говорит дирижер, а дирижеру - слушать, что там поют эти хористы. И помогать друг другу.

Что еще добавить? Особенно хорошо сумела показать себя в этой поездке мужская половина хора - это отмечали хористки из многих участвовавших в фестивале хоров. Женская часть в связи с этим говорила "Фи, все равно они нас больше любят", и была совершенно права. Все прошло замечательно, несмотря ни на что. Будем работать дальше, дарить людям радость (в том числе и пением), а жюри …… нехай жюрит.

Всегда Ваш, Илья Оленин.

P.S.Этот маленький репортаж был написан на основе трижды просмотренной видеозаписи концерта, а также комментариев дирижера и хористов во время обсуждения выступления. Если кого-то вовремя не упомянул, или кто-то имеет другое мнение - высказывайтесь на здоровье.

С самого утра мы стали “помышлять день страшный”. После шумного пира у Екатеринбурга и вечерних оргий, наступивший день не предвещал ничего хорошего. У меня почти не было голоса. Отсутствие его я заметил и у других хористов. Эти дни проверяли хористов на стойкость голосов.

Позавтракав, мы начали последнюю перед выступлением репетицию. Верхние ноты в распевке не брались практически ни у кого, хор долго отстраивали. Начали пробовать что-нибудь спеть. Произведения не звучали. “Помышляю день страшный” просто не помышлялся, а если и помышлялся, то со страхом в глазах дирижёра, а Чайковский (“На сон грядущий”), наверно, в это время просто не мог уснуть. Остальное тоже оставляло желать лучшего.

Дирижёра с хормейстером просто лихорадило. Дирижёр в белом, с изображением ангелочка на груди, и зловещая разноликая реальность - хор. Всё это было похоже на картину К. Брюлова “Последний день Помпеи”. Хормейстер Маша носилась от партий к дирижёру, отстреливали непоющих. Бросали в бой последние резервы. Так Фомича перевели в первые тенора. Казалось, уже ничто не сможет остановить идущую “Тебе, необоримую стену” фальши и нас вот–вот засыпет пеплом позора.

Обедали. После обеда колонной поехали на выступление. Дальше всё катилось само собой: выделили театральные гримерные, распевочный зал, были на сцене - не звучали. Опять распевочный зал, добивали альтов.

Небольшой отдых перед выступлением: кому буфет, кому "Советский спорт". Буфет нашёлся не сразу, долго блуждали по лабиринтам коридоров, но приятно поразил доступными ценами - пирожки по три рубля, правда обслуживание было такое же. Вообще буфет - это особое место с большим объединяющим потенциалом. Сперва там был ЛЭТИ, потом куряне, не обошёл его своим вниманием и Екатеринбург.

Дело близилось к выступлению. Мы первые, стоим за кулисами на сцене, все кучкуются, дирижёр ходит по сцене, жюри сидит в зале за настольными лампами, собираются зрители. Готовится выйти следующий хор. И выход на сцену. Буквально в последний момент нами была найдена правильная расстановка. Она позволила не только красиво стоять, но и звучать. Далее как говорится “по программе”. И чудо. Дирижёрский взгляд “только не налажайте” постепенно перешёл в уверенность и я почувствовал, что всё идёт неплохо. Тенора, буквально только что рассыпавшиеся на отдельных хористов, запели как одна партия, за ними, почувствовав уверенное вступление, вступили остальные партии, и наступила гармония. Распеваясь на каждом произведении, хор зазвучал. Произведения выстроились. И программа зазвучала. Далее пошли бодрые произведения, драйв - это наше всё.

Говоря о выступлении, нельзя не упомянуть о произведении “На сон грядущий” П.И.Чайковского. С первых аккордов хор пустился в плавание в поисках тональности. Тенора умело справились с занижением. Сопрано рассыпались как звёзды на небе, альты наполнили произведение сумраком. Басы были как чёрные тучи на фоне тёмного неба. Тональности менялись одна за одной, ведь правильно не может же человек взять прямо таки и сразу уснуть. У него ещё есть какие-то остаточные эмоции, мысли. Вот это собственно и хотел передать творческий коллектив. Аккорды не предвещали ничего хорошего. Секундам, выстраиваемым в партиях, позавидовал бы А. Шнитке. В итоге всем, включая комиссию, пришлось “уснуть” на тон ниже. После исполнения была пауза, во время которой дирижёр облегчённо вздохнул, показалось, что с него свалился как минимум Эверест. Что можно ещё сказать, можно лишь поздравить джазмена П.И.Чайковского с премьерой.

После выступления мы отправились с куратором Олей в ресторан. Благодаря её стараниям отвоевали банкетный зал и стали отмечать. Отметили, прежде всего, выступление, поздравили новичков и стали мечтать о будущем. А время шло, и надо было возвращаться в театр, тем более там выступали наши друзья. После всех выступлений уставшие мы так же сели в автобус, и колонна нас снова помчала нас в «Берёзку».

После ужина отмечания продолжились в комнате 4. Там отметили наше выступление, готовился капустник. Я пытался познакомить наших с Саранским хором - попытка не удалась. Наши вяло реагировали на это предложение. Девчонки пришли, но знакомства не получилось. Кстати, саранцы жили этажом выше рядом с жюри и им, пожалуй, пришлось хуже всех. Жюри могли бы и отдельно поселить, чтобы не мешали людям нормально отдохнуть.

Пели часов до 3. Барбишопы сменялись различными трио.

Наступал четверг.

Евгений Ласточкин.